Rolling Stone (Australia) - MUSE: Черные лебеди (2010)

Перевод: Victoria Dolbina

Muse – не типичная группа. В то время как остальные не знают ничего другого, кроме как сочинять трехминутные поп-песни с традиционной простой структурой – куплет – припев – куплет, британское трио упорно ищет чего-то необычного. То, что у них получается в результате, не всегда легко слушать. Их последний альбом, к примеру, может показаться недоступным для непосвященных – плотный звук, оперный вокал, вкрапления классических произведений – в общем, The Resistance содержит в себе все то, чего не должно быть в рок-альбоме. Пятый альбом, спродюссированный самой группой и намеренно претенциозный, приводит в замешательство – настолько, что родной лейбл долго колебался, прежде чем выпускать его.

Неудивительно, что The Resistance стал именно тем альбомом, который привел Muse к пику их творчества (на данный момент). Критики поют дифирамбы, и даже американский музыкальный рынок обратил внимание на группу после долгих лет упорного игнорирования. Австралия очарована ими, и участие Muse в фестивале Big Day Out в качестве хедлайнеров – главная причина, по которой все билеты были распроданы. Конечно, ведь к нам в гости пожаловали Мэтью Беллами, Крис Уолстенхолм и Доминик Ховард.

Создание альбома The Resistance, от задумки до релиза, напоминает сцены из какого-нибудь фильма о Джеймсе Бонде. Все началось на берегу живописного итальянского озера Комо, где группа записывалась в небольшой студии, а закончилось здесь, в шикарном отеле «Бельведер», также расположенном неподалеку от озера - это место, где мы берем у них интервью.

Где-то здесь Джордж Клуни недавно привлек внимание целой толпы папарацци, просто выйдя попить капучино, но Muse, в отличие от него, совсем не в восторге от своего звездного статуса. Подобная позиция может показаться высокомерной, но она, скорее, продиктована желанием оберегать свое детище – свой альбом, свою музыку. Не стоит ожидать от Muse скандалов, попадающих на страницы желтой прессы. Они выделяются только своей уникальной музыкой.

Эта страсть к неизведанному не означает, что Muse повсеместно любимы. Хотя фанаты обожают их за апокалипсические тексты, дерзкий звук и грандиозность, критики ненавидят их за то же самое. И все же звучание Muse не спутаешь ни с чем.

Я спрашиваю у Ховарда, сидящего за столиком снаружи отеля и терпеливо ожидающего начала интервью, не чувствуют ли они себя одинокими на современной музыкальной сцене. Этот скромный барабанщик, нервно смеющийся после каждого вопроса, вдруг становится серьезным: «Да, в какой-то мере мы всегда чувствовали себя изгоями. В Британии существует определенный цикл: все время появляются новые группы, потом они куда-то пропадают, освобождая место для других групп, подписавших контакт с каким-либо лейблом, и так далее. С нами этого не произошло, получается, что мы в каком-то смысле не вписываемся в общую картину. Мы никогда не были частью этого механизма, и это хорошо, потому что это позволяет нам создавать такую музыку, которая нравится нам самим, и ни в чем себя не ограничивать. Наша разносторонность – это не результат каких-то усилий, это наша природная склонность».

Это уникальная группа, тяготеющая к крайностям. Послушайте фронтмена Беллами хотя бы несколько минут, чтобы убедиться в том, что перед вами не какая-нибудь рок-звезда среднего пошиба. Давно канули в лету слухи о группи и контрактах на миллионы долларов. Сегодня Беллами свободно цитирует Нассима Талеба, чей бестселлер 2007 года, «Черный лебедь», также повлиял на лирику альбома. В книге говорится о теории случайностей, о том, как неожиданные, непредсказуемые события, так называемые «черные лебеди», способны раз и навсегда изменить нашу жизнь. Беллами ссылается на это произведение в песне “Unnatural Selection”.

Многие популярные теории поддерживают идею «меритократии», то есть общественной системы, при которой наиболее талантливые и трудолюбивые люди добиваются успеха. Беллами и Талеб не согласны с этим. «Это не так. Возьмите, к примеру, фондовый рынок. В «Черном лебеде» Талеб упоминает эксперимент: шимпанзе заставили кидать дротики в мишень с написанными на ней названиями компаний, а потом в эти компании инвестировали деньги. Вот так, попадая в случайные цели, этот шимпанзе стал восьмым в списке наиболее влиятельных трейдеров США (смеется)».

Миниатюрный и неизменно вежливый Беллами немного напоминает эльфа. Ему кажется нормальным цитировать оперу Камиля Сен-Санса в одной из своих песен (I Belong To You) и предпочитать Листа, Шопена и Рахманинова какой-нибудь рок-н-ролльной классике.

По словам Беллами, этому есть простое объяснение: «Я играю на пианино с детства, может быть, лет с семи или восьми. Но первой музыкой, на которую я обратил внимание, был блюз и рок-н-ролл. Эта музыка побудила меня взяться за гитару в подростковом возрасте и присоединиться к рок-группе. Я забросил пианино лет на шесть-семь. Позже, когда мы записывали свой первый альбом, в каждой студии, где мы работали, стояло пианино, и я снова начал играть, например, партию в Sunburn, первой песне в нашем альбоме Showbiz. Джон Леки, наш продюсер, услышал это и сказал: «Это звучит намного лучше, чем на гитаре». Потом я стал слушать больше классической фортепианной музыки и понял, что пианино можно использовать не только для возвышенной и утонченной музыки. Оно вполне может сгодиться и для тяжелого рока. Почему бы не нарушить все каноны?»

Беллами, разумеется, известно о том, что Muse упрекают в вычурности и чрезмерной эклектичности, но его это ничуть не волнует. «Когда мы работали над предыдущими альбомами, нам приходилось ограничивать себя, – признается он. – Теперь настало время показать все, на что мы способны. Возьмите песню “United States of Eurasia”: она такая эффектная, театральная, в ней есть немного Queen, немного Шопена. Возможно, она звучит несколько нелепо, ведь мы столько всего в нее впихнули, но мы ничего не можем с собой поделать. В таких вещах наше сумасшествие проявляется во всей красе (нервно смеется). Для Muse всегда было важно быть открытыми ко всему новому и необычному, не бояться экспериментировать и делать то, что другие считают странным, абсурдным или неудобным. Мы давно отказались от идеи оставаться «крутыми» любой ценой».

Если в интеллектуальном плане Muse витают в облаках высокого искусства, то сердцу их не чужды простые земные чувства. Лирика первых трех песен альбома – «Uprising», «Resistance» и «Undisclosed Desires» – отсылает нас к событиям романа Джорджа Оруэлла «1984», которые вполне могут стать реальностью в будущем.

«Год назад, когда мы только начинали работать над альбомом, мы испытывали острое чувство дискомфорта в связи с тем, что происходит в мире, – делится Ховард. – По телевизору постоянно говорили о Таиланде, Иране, о событиях в Англии; повсюду царила неудовлетворенность. Кроме того, впервые за долгое время на улицах появились толпы демонстрантов… Вот почему некоторые наши песни проникнуты идеей сопротивления». 

Беллами развивает тему: «Песня «Uprising» имеет отношение к финансовому скандалу, в котором оказались замешаны некоторые члены британского парламента, и к банковскому кризису, но мы преподносим это в шутливом тоне. В Англии больше нет демократии, нами управляет премьер-министр, которого мы даже не избирали. В связи со всеми этими скандалами я хотел донести до людей идею о том, что всегда можно все изменить, что революции происходят постоянно, и они необязательно должны быть кровопролитными».

Однако политика – это не единственное, что волнует группу. Альбом, в котором есть три песни протеста, содержит еще и трехчастную симфонию «Exogenesis», над которой музыканты работали много лет. Композиция, отталкивающаяся от фортепианной игры Беллами и его симфонического чутья, породила сравнения с психоделическим альбомом «Flying Teapot» группы Gong. 

Ховард серьезным тоном объясняет: «Эта композиция вдохновлена идеей инопланетного происхождения человеческой расы. Возможно, в самом начале эволюции имело место вмешательство других цивилизаций. Три части, составляющие «Exogenesis», рассказывают о людях, покидающих Землю и вынужденных искать место во вселенной, где они могли бы начать все заново».

В общем, как обычно. К счастью, Уолстенхолм – надежный якорь, удерживающий Muse на земле. Высокий, хорошо сложенный, щеголяющий бородкой басист устраивает нам прием в своем номере. Гудит кондиционер, на столиках разложены всевозможные деликатесы, Уолстенхолм курит и, судя по всему, рад пообщаться. Он немного напоминает свою бас-гитару, будучи прочным стержнем Muse. 

«Мэтт склонен использовать свою гитару как соло-инструмент, – говорит он. – Поэтому мой бас одновременно исполняет функцию ритм-гитары. Что-то вроде мелодического баса».
Уолстенхолм, который всегда чувствовал свою принадлежность к рабочему классу, рассуждает о практической стороне своей работы. «Над этим альбомом мы работали без продюсера, но зато у нас был прекрасный звукоинженер – Эдриан Бушби, который сотрудничает с Foo Fighters. Фактически, мы спродюсировали альбом сами, так что все, что вы слышите – это результат труда трех музыкантов, которым нравится играть вместе в одном помещении. Тот факт, что студия была в нашем полном распоряжении, помог нам лучше концентрироваться на работе».
Судя по всему, этот факт также способствовал большей продуктивности.

«Мы работали над альбомом около года, но в целом запись двигалась гораздо быстрее, чем раньше, – объясняет Уолстенхолм. – Как только мы чувствовали, что готовы записывать, мы тут же мчались в студию. Нам не приходилось следовать графику, потому что мы оплатили студию наперед». 

Не каждая группа может себе позволить арендовать помещение у озера Комо, но, по словам Беллами, эта блажь полностью окупила себя. «Когда мы жили в Британии, я чувствовал определенное давление со стороны лейбла и наших фанов… Здесь, на озере, обстановка гораздо спокойнее, да и люди тоже. Творческой личности всегда нужно место, где она могла бы достигнуть внутреннего покоя. В Лондоне или Нью-Йорке для меня это было бы невозможно. Я типичный городской житель, но в крупном городе мне очень трудно сосредоточиться на своей работе».

Muse представляют собой парадокс – хард-роковое трио с симфоническими амбициями, группа, созидающая высокое искусство, доступное широким массам. В мире, где музыкальная сцена стала банальной и предсказуемой, Muse являются кем-то вроде «черных лебедей» – непредвиденным явлением, которое способно изменить ход истории. Это продиктовано вовсе не высокомерием, а уверенностью в собственных силах. Возможно, они просто не могут по-другому.

Взято из Banana Galaxy.