Kerrang! "Muse. The highs and lows of their biggest year ever" - Muse. Удачи и неудачи их самого грандиозного года [2010]

Мэтт Беллами придерживается мнения, что люди, собирающиеся на их концертах, не считают членов группы знаменитостями. Он также верит, что «не существует разделения на группу и аудиторию», и, что он и его коллеги – Крис Волстенхолм и Доминик Ховард – «ничем не отличаются от обычных людей».

Его взгляды очень сложно воспринимать серьезно, особенно если учесть, что ровно год назад пятый альбом Muse The Resistance возглавил чарты в 19 странах мира, а в последовавшие за этим 12 месяцев группа возглавляла бесчисленное количество фестивалей и стадионных площадок по всему миру. И мы уже просто молчим о том, что звезды такого уровня, как Брайан Мэй, гитарист U2 Эдж и Стефани Майер (автор сумеречной саги, вымаливавшая у них саундтрек к «Затмению») являются их ярыми фанатами. Так нет же, даже в свете всего этого упрямый фронтмен продолжает стоять на своем.

В юности Мэттью не раз участвовал в слэме на концертах Red Hot Chili Peppers и Rage Against The Machine, и по его словам, там он «он узнал многое» о том, как устраивать шоу, в которых ты – «часть энергетики толпы».

- Когда я выступаю на сцене, мне всегда хочется прочувствовать это со стороны зрителей, – говорит он, – и мне хочется сделать что-то, что приведет аудиторию в восторг, что-то, что захватывает меня самого.

На прошлых выходных Muse доказали эту теорию на практике, дав два концерта на стадионе Уэмбли в Лондоне. Каждый вечер они выступали перед 80,000 зрителей на такой сцене, которая, по идее, должна была заставить бывалых фанатов задуматься, могут ли они похвастаться столь яркими воспоминаниями о былых временах.

Тёплым летним вечером, до начала шоу, установленная на одном конце поля платформа выглядела, как чудовищное порождение брутализма, или, возможно, как муниципальная парковка в самой глубинке Восточной Европы. Но когда Muse ворвались на сцену с первым треком Uprising, эта серая и странно неприятная конструкция как будто ожила: то, что несколько минут назад напоминало кучи угля над осветительным оборудованием, стало множеством телеэкранов, затем – одним большим экраном и затем превратилось в нечто похожее на современный кубик Рубика. А затем опять рассыпалось на множество телеэкранов.

И это было только начало. Под самой крышей Уэмбли висел сверкающий шар, на который проецировалось изображение человеческого глаза. В середине концерта главные герои взошли на платформу, которая, будто в полёте, пронесла их над толпой. Во время исполнения Exogenesis: Symphony Part 1 (Overture) огромный, наполненный гелием воздушный шар в форме летающей тарелки (настолько огромный, что в июле он вызвал перебои в вещании MTV Germany, пока транслировалось выступление Slayer на фестивале Rock am Ring) парил над головами людей, а танцор, гимнаст или акробат вращался вокруг его основания.

- Я думаю, связь между нами и нашей аудиторией так сильна потому, что мы показываем им именно то, что я хотел бы увидеть сам, если бы пришёл на шоу, – говорит Мэтт.

Когда участники других групп говорят о Muse, то не иначе как восхищённо затаив дыхание, и такое поведение наводит на мысль, что эти люди обладают сверхъестественными силами. И наблюдая, как они играют на сцене, которая словно явилась из будущего, или из совершенно другого мира, ты задаёшься вопросом, насколько самовлюблённый, насколько сумасшедший человек мог задумать что-то подобное?

Но примите во внимание вот что: три недели назад Muse оказались в Манчестере. За два дня до выступления перед 40000 людей в Manchester’s Lancashire County Cricket Club они сыграли матч против местной Сэлфордской команды. Чтобы собрать игроков для своей команды, Крис размещал приглашения в социальной сети Twitter. Казалось, он был удивлён, что откликнулось «достаточно много людей». Muse United прижали хвост, но Крису – ярому фанату Rotherham United – удалось забить великолепный гол с расстояния в 40 ярдов.

Дом заявляет, что только «случайно» кто-то может узнать его на улицах Лондона и попросить автограф, а он никогда не отказывает, потому что «они всегда такие милые».

- Меня никогда не преследовали папарацци или кто-то наподобие них, – говорит он.

Ударнику даже почти удаётся угадать стоимость пинты молока: «Два фунта?» (Если бы он назвал цену 500 фунтов, Kerrang! предложил бы ему ненадолго зайти в магазин…)

Мэтт Беллами, несомненно, наиболее узнаваемый из трёх музыкантов, говорит, что к нему «редко» подходят незнакомцы (но, опять же, он не возражает, потому что «обычно это фанаты группы и очень милые люди»), а также он рад, что Muse не попали в ловушку всеобщей славы.

- Я не знаменит, – говорит он. – Я незаметен. Я сливаюсь с толпой.

Итак, какие же они, члены, возможно, самой рисковой и новаторской группы на планете? Они выглядят, как парни, которых вы можете знать, как друзья, как приятели. Иными словами, они оказываются полной противоположностью тем, кем являются во время 2-х часового выступления на сцене.

И из всех трюков, которые Muse имеют в своём арсенале, этот наиболее впечатляющий.

- Мы самая большая группа в мире, о которой никто не слышал, – говорит Дом Ховард.

МЭТТ БЕЛЛАМИ говорит, если бы не музыка, в этом году он «скорее всего, потерял бы над собой контроль». 

- Это был необычный год, год взлётов и падений, – произносит он. – Это было странное время для меня. Многое изменилось. Я расстался с девушкой, с которой у меня были длительные отношения, и это случилось практически в то же время, когда был выпущен The Resistance. Я полагаю, это был наиболее успешный период для группы, относительно того, как был принят альбом по всему миру. Но что касается меня, я был захвачен другими проблемами. Для группы этот год был великолепным, но для меня лично он был немного странным.

Смогли ли вы действительно прочувствовать успех, принимая во внимание всё, что произошло?

- В этом году смог, – отвечает Мэтт. – В этом году я смог оглядеться вокруг и сказать себе: «Ух ты, здорово!» Но не в прошлом году. Играть на концертах всегда классно, но это было единственным, чем я по-настоящему наслаждался. Все мои хорошие воспоминания из прошлого года связаны со временем, когда я был на сцене.

Сейчас у Мэтта нет дома. Нет, он не пьёт White Lightning под мостом Waterloo, но у него нет даже кровати, которую он мог бы назвать своей. Muse работают так усиленно, как может работать любая группа, стремящаяся к достижениям, – ко времени заключительных концертов The Resistance тура, которые пройдут в декабре, трио проедет по Америке и Европе дважды – но даже во время отдыха 32-летний певец, гитарист и пианист целый год жил в отелях. Прежде Мэтт жил в Италии, но его бывшая девушка после расставания оставила за собой дом в этой стране. Теперь Мэтт встречается с Кейт Хадсон, что может толкнуть его в мир звёзд, которого он так легко избегал раньше. Но Мэтт считает, что обсуждать это так же удобно, как дать незнакомцу на день свою кредитную карту.

- Всё просто замечательно, – рассказывает он о только начинающихся отношениях. – Мы чудесно проводим время вместе и постепенно узнаём друг друга, – и замолкает.

Какой совет вы можете дать читателям, которые хотят подцепить одну из самых востребованных голливудских звёзд?

- О боже, просто быть идеальным английским джентльменом, – замолкает опять. Это не грубость, а всего лишь своего рода сигнал «пожалуйста, продолжайте».

Но если в последнее время и происходили изменения, то не только для Мэтта Беллами. Во время записи The Resistance в Италии в 2009 году пристрастие Криса к алкоголю переросло в зависимость. Он решил, что в свободный от записи день лучше пойти и напиться. Так они и делал, и его отсутствие тормозило группу. Без его присутствия и участия в обсуждении большинства деталей пятого студийного альбома Мэтт и Дом (который опасался, что после выпущенного в 2006 году Black Holes and Revelations альбом не будет иметь успеха) остались одни спорить о направлении музыки, которую делали. Сегодня Крис описывает свои отношения с релизом 2009 года как «отдалённые».

- Это становилось такой проблемой», – говорит он о своём пристрастии. – Я перестал ходить куда-то с друзьями, потому что на одну пинту, которую выпивали они, приходилось три моих. Сложно объяснить людям, почему ты так поступаешь. Поэтому во время тура я оставался в своём номере, чтобы пить больше. Сейчас я смотрю на свои фотографии того периода – ясно, что в таком состоянии ты делаешь много фотографий – и не могу поверить, во что я тогда превратился.

- С тех пор, как я бросил пить [полтора года назад], – добавляет он, – я сбросил два с половиной стоуна (1 стоун = ок. 6 кг) и чувствую себя намного, намного лучше. Очевидно, это был разумный поступок.

Крис, наверное, самый обделённый вниманием участник, но по терминологии журналиста он раскопанный драгоценный камень. Сын сталелитейщика из Южного Йоркшира, этот отец 4-х (а скоро 5-ти) детей всё ещё женат на Келли, своей возлюбленной ещё со времени отрочества, и кажется таким приземлённым, что даже удивляешься, почему он не пришёл на интервью в комбинезоне, запачканном машинным маслом. Он сидит в фан-зоне на матчах Роттердама, но также (очень скромно) сообщает о своей дружбе с бывшим вратарём английской сборной Дэвидом Джеймсом и рассказывает, как они смотрят футбол по телевизору у Криса дома. В один из моментов нашего разговора представитель группы подходит и спрашивает, придёт ли Рио Фердинанд на второй из двух концертов на Уэмбли.

Хоть Крис дружит со звездами и любит общаться с людьми, вряд ли вы сможете встретить его где-то в пятницу ночью.

- Я очень рад такому положению дел, – говорит он. – У меня такая изумительная работа – если это можно назвать работой – я пишу музыку и играю её для стольких людей. Но вдали от всего этого я могу жить обычной жизнью. По-моему, идеально.

ЕСЛИ ЧИТАТЬ МЕЖДУ СТРОК, кажется, участники Muse поняли, что в последние несколько лет дистанция между ними увеличилась. Но это разделение не личное, а чисто географическое. Примерно десять лет назад, когда состояние группы только начало расти, Мэтт и Дом переехали прямо в Лондон, а Крис навещал их, приезжая из Девона. Но когда мальчики превратились в мужчин, всё поменялось. По состоянию на 2010 год у Дома свой дом на юге Франции, Крис обосновался в Ирландии, а Мэтт до прошлого года жил в Италии. Понятно и без слов, что планировать вечера в кино стало трудно.

Хотя скоро всё изменится.

- Мы все решили переехать обратно в Лондон, – объясняет Дом. – Многие годы мы разлучены расстоянием. Мы почти утратили чувство, когда ты знаешь, что можешь, пройдя по улице или просто запрыгнув в машину, оказаться на репетиции или даже просто встретиться по какому угодно поводу, не думая о музыке. Потому что на протяжении лет мы собирались вместе только чтобы писать музыку. Мы очень рады, что пришли к такому решению, – говорит ударник. – Скорее всего, это произойдёт в середине следующего года, весной или летом, – продолжает он.

– Здорово будет встречаться и играть у кого-нибудь дома, где для этого достаточно места.Я полагаю, следующий альбом мы запишем именно так. Крис думает, что мы будто вернёмся в то время, когда нам было по 19.

А если, переехав в Лондон, вы обнаружите, что вам далеко не 19 и кроме музыки у вас не осталось ничего общего? Мы не собираемся жить по соседству, – говорит барабанщик.

Мы не будем жить в доме Большого Брата и тому подобное. Но мы действительно ладим друг с другом. Мы всё ещё друзья и всё ещё общаемся. Я не сомневаюсь, что всё сложится хорошо.

Дом Ховард убеждён, что это решение всех троих участников Muse будет «важной частью их следующего альбома». Но так же, как и в 2008, в 2011 году группа исчезнет из поля зрения. Поэтому если вы не увидели их выступления на череде летних концертов, то вам придется долго ждать, пока они снова возникнут на горизонте.

- В следующем году мы не планируем никаких концертов» – говорит Мэтт. – Зная нас, всё может измениться, но план таков. Вероятно, мы отыграем пару концертов [Muse предложили стать хэдлайнерами следующего летнего фестиваля Lollapalooza в Чикаго], но в остальном, 2011 год будет посвящен записи следующего альбома.

И каким же будет этот альбом?

- Да хрен его знает, – отвечает Дом.

Все это, конечно же, еще впереди. Ну а пока, до 20 декабря Muse будут продолжать заниматься тем, что умеют лучше любой другой группы: гастролировать. И гастрольные туры у них тоже непростые. Существуют группы двух видов: те, кого слушают только в определенных странах, и те, кто популярен в каждой стране. Muse относятся к последней категории.

- Думаю, мы задали U2 жару, – усмехается Доминик.

Сложно не согласиться. К моменту, когда тур в поддержку The Resistance только достиг своей кульминации, эта скромная девонская группа уже отыграла на стадионе San Siro в Милане, Stade de France в Париже и на площадках вроде NY’s Madison Square Garden дважды. И это не упоминая всего прочего.

- Многие группы не в восторге от того, что им приходиться играть большие концерты. Пока я получаю от этого удовольствие, – говорит Мэтт. – Возможно, однажды наступит момент, когда мне захочется все изменить, но, думаю, мы все равно захотим вернуться к большим шоу.

Можно ли теперь сказать, что вы – самая большая группа в мире?

- Я однозначно никогда не хотел бы делать таких заявлений, – быстро отвечает Мэтт.

- Не буду скрывать, иногда я об этом думаю, – говорит Дом. – Мы, кажется, оказались в одной компании с Radiohead и Coldplay. Это весьма распространенно среди английских групп, да?

Да. Muse сейчас находятся на том уровне, которого немногие группы могут достичь. С этим, конечно, можно поспорить, это даже можно назвать только предположением, но в условиях современной музыкальной индустрии, разлагающейся как гниющий кусок мяса, ни одна группа уже не сможет достичь таких высот, как эти трое. И потом, опять же, комбинация из неукротимого таланта, музыкальной изощренности и артистичности, складывающаяся в Muse сама собой, встречается не так часто. Серьезно, вполне вероятно, что вы больше никогда не увидите ничего подобного.

Следующий вопрос кажется очевидным: что будет дальше?

- Думаю, следующий альбом будет больше похож на первый, – высказывает предположение Мэтт. – Он будет более эмоциональным и более личным. Думаю, раньше в нашей музыке присутствовал личный аспект, которым мы давно пренебрегаем…Моя личная жизнь была стабильной достаточно долго, все было хорошо, а потом все кончилось. Такие резкие перемены в жизни вызывают у меня желание пересмотреть все это снова.

То есть, уныние стимулируют творчество?

- Я бы это не называл унынием, – говорит он, – но я скажу, что радикальные перемены в твоей жизни влияют на творчество положительно, это да.

- На следующем альбоме мы должны сделать что-то потрясающее, – говорит Дом. Потом он на секунду задумывается, и высказывает другое предположение. – Хотя, возможно, мы слажаем. У всех групп, прошедших проверку временем, есть парочка неудачных альбомов, ведь так? Возможно, на это раз наш черед. Чисто теоретически это, конечно, возможно, но после этого мир должен перевернуться, поскольку перекрыть потрясение такого масштаба сможет только Земля, если перестанет крутиться. Может быть, эта фраза уже стала моветоном, но тем не менее: как бы абсурдно это не выглядело на фоне всего, что они уже сделали, Muse все еще могут оставаться группой, чья лучшая работа еще впереди.

Взято из Banana Galaxy.