Интервью Muse с Zane Lowe на BBC Radio 1  (2012)

Перевод: Тори Эймос

 Зейн: Привет!

Дом, Мэтт: Привет!

Зейн: Ну, как дела?

Дом, Мэтт: Спасибо, всё отлично.

Зейн: Хорошо, мы очень рады вас видеть. Мы находимся в лондонской студии, и со мной рядом Мэтт и Дом из Muse. Итак, что-то начинает происходить...

Мэтт: Очень приятно снова видеть тебя. Если мы с тобой встречаемся, это значит, что уже что-то происходит.

Зейн: Это отличная новость для меня, для наших слушателей, для миллионов людей по всему миру, которые настраиваются на нашу волну прямо сейчас, потому что все с нетерпением ждали вашего возвращения. А вам всегда удаётся удивлять нас. Для многих фанов это стало неожиданностью. Привет, Крис. Я знаю, что вы очень долго к этому шли, но такое ощущение, что именно сегодня настал переломный момент.

Дом: Да, действительно, всё случилось на удивление быстро, и это классно. Вот сейчас мы даём первое интервью…

Мэтт (смеётся): Простите, что мы немного не в форме…

Дом: Сегодня на пресс-конференции мы объявили о выходе песни для Олимпийских игр, то есть впервые представили публике новую музыку.

Мэтт: У нас уже вышел трейлер чуть раньше, на ютюбе, и в нём звучит отрывок одного из треков альбома. Мы хотели намекнуть на разнообразие материала в новом альбоме. Но сегодня впервые одна наших песен звучит полностью.

Зейн: Да, ещё какая песня! Она скоро опять прозвучит в нашем эфире, и всё это часть вашего триумфального возвращения. Нас слушает множество людей, и мы вернёмся к песне, но мы не будем обсуждать альбом во всех деталях, потому что, насколько мне известно, вы ещё не совсем закончили.

Мэтт: Буквально сегодня мы составляли трек-лист и выбирали окончательные варианты смикшированных треков.

Зейн: О, это самый захватывающий момент.

Мэтт: Да, это прекрасная возможность заново прослушать всё, что мы сделали. Сколько мы этим занимались?

Дом: Где-то 6 месяцев?

Мэтт: Да, шесть месяцев, периодически.

Крис: Начиная с октября, сначала репетиции, а потом…

Зейн: Крис, ты ведь давно уже говорил, что вы начнёте работу над новым альбомом.

Крис: Да, мы выступили на фестивале в Рединге, а вообще, в прошлом году у нас было что-то типа отпуска, мы дали всего несколько концертов. Но обычно к концу года мы собираемся вместе, так что мы начали репетировать в октябре, у нас появились кое-какие идеи, и всё это приобрело определённую форму довольно быстро. К ноябрю мы уже чувствовали, что пора приступать к записи, так что потом где-то 6 или 7 месяцев мы работали над альбомом.

Зейн: Это удивительно быстро, учитывая стоимость записи и то, как это звучит. Все, кто ждали незамысловатых акустических треков после альбома «The Resistance», будут разочарованы. Я сужу по первому синглу, который я уже слышал, но который, кажется, ещё не был официально объявлен, поэтому я не буду говорить его название. А теперь я слышу этот трек – он необычный, насыщенный, музыка постепенно нарастает, достигая кульминации к концу. Мне приходит на ум только один эпитет – грандиозный. Звучит так, как будто вот-вот разразится война.

Мэтт: Ну да, олимпийский гимн. Ко мне обратились примерно год назад – не буду говорить, кто именно. В общем, мне предложили написать песню для Игр. Речь шла о сотрудничестве с очень известным пианистом. Я писал эту песню с мыслью о том, что я буду исполнять её вместе с этим пианистом, поэтому в песне есть одновременно и фортепиано, и гитара, чего я обычно не делаю. После чего по какой-то причине всё это дело застопорилось.

Зейн: Но ты продолжил работать над песней и решил включить её в альбом, независимо от того, будет она звучать на Олимпиаде или нет?

Мэтт: Да, я собрал её воедино, мне казалось, что это будет неплохая песня, но в тот момент у меня не было никакого текста, я просто знал, что это будет эпичная вещь, у меня были музыкальные идеи, я думал привлечь хор и всё такое. Потом нам предложили выступить на закрытии Олимпиады, к тому времени песня приобрела нужную форму. Поэтому мы решили, что исполним её на церемонии закрытия. Мы дали послушать песню людям из олимпийских структур, и она им понравилась. Они решили сделать её официальным гимном.

Зейн: Когда ты писал текст, ты всё ещё думал об Олимпиаде или хотел остаться верным первоначальной идее?

Мэтт: Сама музыка подсказала слова… Они о том, как люди настраивают себя на победу любой ценой, о решимости… Дело в том, что есть ещё и другая сторона, не то чтобы тёмная сторона… просто правда о том, чего всё это стоит. Эта песня…

Зейн: Она ведь ещё и о жертвах, на которые идут люди?

Мэтт: Она о победе. Это соперничество, и я хотел написать песню, которая соответствовала бы соревновательному духу Олимпиады…

Зейн: Мы уже видели заставку с различными смонтированными кадрами. По-моему, им удалось отразить смысл песни. Это очень вдохновляющее зрелище, но при этом хорошо показано, насколько это физически тяжело для участников соревнований.

Мэтт: Верно.

Зейн: Сейчас на Radio 1 снова прозвучит песня и прелюдия, после чего мы вернёмся и поговорим с Muse, официально вернувшимися с новым альбомом, который появится очень скоро. И вот она, олимпийская песня – «Survival» вместе с Прелюдией.

Зейн: У нас в гостях Мэтт, Крис и Дом, и мы находимся в студии звукозаписи, где сейчас наносятся последние штрихи на грядущий альбом «The 2nd Law». Все уже в курсе, как он называется, потому что вы выложили тизер в ютюб и повеселили нас. Это настолько в стиле Muse – сначала диктор рассказывает о том, что мир на пороге ужасного кризиса, потом откуда ни возьмись появляется зубодробительный дабстеп, и я понимаю: а, наши мальчики вернулись, отлично! Не сомневаюсь, что вам было весело, когда вы записывали этот альбом и пытались сделать совершенно не то, чего от вас все ждут.

Мэтт: Да, верно, мы решили попробовать что-то новое. Трейлер намекает на это, но в альбоме только одна песня такого рода, в которой мы попробовали сделать то, что в девяностые Rage Against the Machine делали с хип-хопом. Мы взяли за образец какие-то идеи из мира электронной музыки, дабстеп и сыграли это на настоящих инструментах, придав всему этому несколько другой вид. Но у нас только одна такая песня, альбом очень разнообразный.

Зейн: Думаю, вам было интересно работать над этим треком, потому что вы уже давно увлечены подобной музыкой, но при этом делаете упор на гитары и ритм-секцию, а в этом жанре электронной музыки ударные очень важны, и наверняка вам нравилось осваивать новые ритмы.

Дом: Так и есть. Обычно когда слушаешь такую музыку, там очень простые ударные, а всё интересное происходит с басом и гитарами – знаете, такой низкочастотный бас «ваб ваб», триоли и тому подобное. Эти парни находят интересные решения в том, как взаимодействуют гитара и бас, мне это понравилось.

Зейн: Вживую это будет звучать интересно, да?

Мэтт: Это будет классно. Я просто буду безумствовать с эффектом «вамми».

Зейн: Вы говорили о Rage Against the Machine, и раз уж мы пока обсуждаем альбом вкратце, а в

будущем мы, конечно же, будем говорить о нём подробнее, я хотел спросить вот о чём. В прошлом году вы выступали вместе на одном из концертов, и после этого мы с вами ещё не беседовали. Думаю, это было незабываемое событие – сыграть на одной сцене с группой, которая когда-то оказала огромное влияние на вас.

Крис: Это уже второй раз, когда мы выступали вместе, в первый раз это произошло, кажется, в 2007 году, сразу после их воссоединения. И это был их первый концерт за довольно продолжительное время.

Мені подобається29 чер 2012 о 12:00|Це спам|Відповісти

Тори Эймос

Мэтт: Это тогда басист прыгнул… Это было в Италии?

Крис: Нет, в Вегасе. Точно. И это было потрясающе, потому что никогда не знаешь, чем все эти воссоединения могут закончиться. Это может быть провал или успех. Поэтому, когда у нас снова появилась эта возможность… Мы их обожаем, они очень круто выступают «вживую». И мы стояли за сценой и смотрели на них… Я не могу вспомнить другую такую группу, которая отдавала бы столько энергии, используя минимум инструментов.

Зейн: Это хорошо, что вы можете побыть в роли фанов и почувствовать то же самое, что чувствуют другие люди по отношению к вашей группе. И наверняка стоять и смотреть на выступление группы, которая изменила вашу жизнь – это нечто…

Дом: Это странное ощущение. Это было удивительно, когда нас позвали выступить вместе с ними. Но узнать, что они поклонники нашей музыки – это что-то сюрреальное.

Зейн: Да, такой поворот на 360 градусов. Вы когда-то были на фестивале в Рединге, а через 15-20 лет вы стоите и думаете: «Всё это так странно». Это в каком-то смысле момент прозрения.

Дом: Это было очень странно. Мы встречали их в Германии на фестивале Rock am Ring, сфотографировались вместе и думали: «О, круто». Но нам всегда было трудно подойти и сказать: «Нам нравится ваша группа». Нам нелегко признаться: «Мы и сами не до конца не понимаем, насколько сильно мы любим вас сейчас, но в самом начале вы оказали на нас огромное влияние», и тому подобные вещи.

Мэтт: Мы с Томом Морелло обменялись номерами телефонов, так что время от времени я получаю смс от Тома, и каждый раз думаю: «Нет, этого не может быть, что-то здесь не так».

Зейн: Хотел бы я знать, как ты его записал в свой телефон. Почему-то я уверен, что не "Том Морелло", а что-то вроде (RAGE).

Я хотел бы немного поговорить об альбоме, потому что фаны хотят узнать больше. Мы обсудим его подробнее, когда он будет завершён, а сейчас хотелось бы поговорить об обстановке, в которой создавался альбом в течение последних шести месяцев. От чего вы отталкивались, когда создавали этот альбом? Какие-то ключевые идеи, слова, может быть, мелодии?

Дом: Вау.

Мэтт: Ты застал нас врасплох. Вообще, мы всё ещё заканчиваем его, так что… хм. Мы пока что не будем слишком много говорить об этом на этой стадии. Я даже не знаю, что сказать… Он очень разноплановый. Вы ведь уже кое-что услышали. В этом альбоме мы сделали акцент на ритм. Мы старались улучшать ритм с каждым новым альбомом, но, думаю, что в этом альбоме у нас наконец-то получилось, как нужно. Есть пара треков, в которых ритмический рисунок действительно хорош. Но не в том, который ты сейчас ставил.

Зейн: Нет, почему же. Я думаю, у вас всегда был отличный ритм, это было всегда вашей сильной стороной, и ты, Мэтт, играя с другими, мог творить какое-то безумство на сцене.

Мэтт: Выходить за рамки.

Зейн: В песне «Survival» такой сдержанный, ровный ритм, дающий свободу всем остальным инструментам. Давайте немного поговорим об этой песне, раз уж сегодня мы её слушаем. В ней звучит хор, и вообще вы ни в чём не сдерживаете себя – я имею в виду, что звучание этой записи довольно необычное, вы используете широкий спектр музыкальных идей. Чем больше вы экспериментируете, тем шире становится поле для новых экспериментов, или это связано с вашим постоянным ростом и совершенствованием?

Мэтт: Ну, да, я чему-то научился за это время. То есть сейчас у нас есть всякие компьютерные программы, которые позволяют использовать виртуальные инструменты, и хотя на альбоме всё записано с помощью настоящих инструментов, в процессе созидания музыки у меня есть возможность проверить, как всё это будет звучать, а уже потом идти в студию с этим материалом и работать с настоящим хором. Так гораздо проще.

Зейн: При этом вам всегда удаётся сжать всё это до размеров небольшой композиции, которая одинаково хорошо звучит и в студии, и в маленьких колонках.

Мэтт: Ну, в наше время нужно думать о том, чтобы музыка хорошо звучала в наушниках ай-фона.

Зейн: Точно. Я думаю, что если надену сейчас наушники и начну это слушать, меня просто унесёт. Я уверен, что в этот раз перед вами стояла нелёгкая задача, потому что каждый раз вам приходится приподнимать планку. Мне казалось, что «Резистанс» - это предел, а этот альбом, если говорить о звучании и идеях, ещё разнообразнее.

Мэтт: Это то, что мы всегда делаем. До какого-то момента это будет так, а потом… я не могу представить…

Зейн: Обрушится под собственной тяжестью?

Мэтт: Да, возможно. Тот трек, который ты слышал и который будет главным синглом, довольно простой, даже минималистический по нашим меркам. У нас есть пара таких простых композиций. Survival – это олимпийский гимн, я не знаю, можно ли продвинуться в этом направлении ещё дальше, сделать что-то более глупое, сумасбродное…

Дом: Эпичное.

Мэтт: Да, эпичное и тому подобное.

Дом: Ну, не знаю, мы всегда стараемся поднимать планку, когда начинает работать над новыми песнями. Как сказал Крис, в октябре мы начали записываться и хотели сделать всё лучше, чем было раньше. Когда у нас есть понимание того, в каком направлении следует идти, мы счастливы.

Крис: Это так круто, когда пробуешь что-то новое. Да, мы уже использовали струнные раньше, а в этом альбоме у нас есть хор, есть треки, в которых присутствуют духовые инструменты, и всё это в новинку для нас.

Зейн: Как насчёт соло на саксофоне?

Мэтт: Вообще-то у нас есть одна песня с такой джазовой вставкой, где звучат духовые инструменты.

Зейн: Серьёзно?

Мэтт: Да, есть такой кусочек в песне.

Зейн: В современной музыке духовые так редко используются…

Мэтт: Да, мы исправили ситуацию и включили духовые в альбом.

Зейн: Я помню, это слово было в заголовке одной статьи.

Мэтт: Я ещё предлагал соло на саксофоне.

Зейн: Ну, это тонкая грань…

Дом: Я думаю, что соло – это уж слишком, но небольшие вкрапления духовых – почему бы и нет.

Зейн: Да кому какое дело. Многие же не боялись соло на саксофоне и вошли в историю музыки.

Мэтт: Мы недавно отдыхали и…

Дом: Кенни Джи.

Мэтт: Я был в Греции и услышал эту песню Dire Straits, в которой постоянно звучит саксофон. (Напевает «Your Latest Trick»). Мне вспомнился фильм «Роман с камнем», видел такой?

Зейн: Да, точно, такой дух восьмидесятых. Уверен, что вы могли бы попробовать сделать что-то в духе восьмидесятых.

Мэтт: Мы уже не в первый раз это слышим.

Дом: В песне, о которой мы сейчас говорили, создаёт такое лёгкое ощущение 80-х.

Зейн: Ха-ха, он аж вздрогнул, когда сказал это.

Мэтт: Я не уверен, что ты это уже слышал. Ты слышал «Panic Station»?

Дом: Не знаю, о чём ты говоришь.

Мэтт: Ок.

Дом: У нас ещё играют трубачи, как у ребят из Chicago и подобных групп.

Мэтт: Да, и ведущий трубач, который с нами играл…

Зейн: О, я слышал это. Что-то в стиле диско.

Мэтт, Дом: Точно.

Зейн: Вы скромничаете, это звучит как супергруппа типа «Кенни Джи и его друзья…»

Мэтт: Ведущий трубач – то самый, который играет в песне «Superstition» (песня, которую исполнял Стиви Уандер, выпущена в 1972 году). И этот человек сказал нам, что, когда выйдет наш альбом, исполнится ровно 40 лет с момента выхода этой песни. Это очень приятно, что он работал с нами, и сама музыкальная фраза похожа на ту песню, если честно.

Зейн: Тсс! Давайте не будем об этом распространяться, а то продюсеры Стиви Уандера могут нас услышать.

Зейн: У нас ещё будет много времени в будущем, когда мы сможем обсудить подробно альбом, который мне не терпится услышать. Мы будем говорить о том, что вы подразумевали под «вторым законом», углубимся в каждую из песен. Но меня могут линчевать, если я не поговорю с вами о предстоящих концертах. Насколько мне известно, уже появились некоторые даты тура. У вас будет плотный график? Это же будет продолжительный мировой тур, вы ведь всегда серьёзно относились к турам?

Крис: Да, уже всё расписано.

Мэтт: У нас всё расписано до 2014 года.

Дом: Могу даже сказать, что до декабря 2014.

Мэтт: Ой, нет, не 14, а 13.

Зейн: Что вы почувствовали, когда этот график был составлен? Я знаю, что вам нравится ездить в турне и играть вживую, но со временем приоритеты меняются. Как вы отнеслись к этому?

Мэтт: Это всегда немного пугает нас, но, с другой стороны, живые выступления дарят ни с чем не сравнимый экстаз.

Крис: Когда ты уже в пути, ты быстро втягиваешься в это. Поначалу ты смотришь на график концертов и думаешь: «Ого, два года твоей жизни расписаны по часам». А потом ты отправляешься в тур и не замечаешь, как все опасения улетучиваются. Когда мы выступали на фестивале в Рединге, это было своего рода подведением черты под двухлетним марафоном с нашим последним альбомом. Трудно было поверить, что он закончился. Пришло время записывать новый альбом, так что вот так летит время.

Зейн: Какое счастье, что вы записала ещё один альбом. Я, как ваш фанат, если честно, не был уверен, будете ли вы это делать. Я думал, что, возможно, будет перерыв, потому что у вас был достаточно напряжённый график всё это время. Мы все были удивлены, что альбом был так быстро записан, и очень рады этому, конечно. Каких-то 6-8 месяцев, и вот мы уже здесь, беседуем с вами, и это очень классно. Отличные времена.

Мэтт: Да, это прекрасно.

Дом: Отлично.

Мэтт: Ждём с нетерпением.

Взято из Banana Galaxy.