Kerrang! " Sex, Guys and Videotape" - Секс, пацаны и видеозапись [2001]

 “Когда я вспоминаю свои школьные денёчки, мне кажется, что я не полностью был в школе. В смысле, будто моё тело делало определённые вещи, в то время как мой разум обитал где-то в другом месте. Но внезапно я почувствовал себя так, как будто, наконец, сконцентрировался, как будто я увидел какие-то вещи в первый раз. Это очень странно. Я чувствовал себя… новорожденным”. Мэтт Бэллами делится этими мыслями в огромном кресле их тур-автобуса, сам он стоит на голове, воткнув в нос золотую ручку. Если бы это был какой-нибудь другой певец, могло бы показаться, что всё это делается только ради привлечения чрезмерного внимания к своей персоне. Но в отношении Бэллами, это просто демонстрирует его наплевательское “я — центр мира” состояние мыслей на данный момент. В ту минуту, когда вы встречаете Бэллами и его коллег по группе Дома Ховарда и Криса Волстенхолма, вы ощущаете их непреходящее чувство веры в себя, которое приходит вместе с определённым знанием, что ты сам управляешь ситуацией. Их второй альбом “Origin of Symmetry” — самый шумно встреченный британский рок-альбом года.

Для констатирующих свою приверженность американским группам “Муз” сейчас дела “в полном порядке”. Их второй альбом “Origin of Symmetry” — самый шумно встреченный британский рок-альбом года. Басист Волстенхолм недавно узнал, что скоро станет отцом второй раз. А прямо сейчас подходит к середине их самый успешный и весёлый европейский тур на сегодняшний день. Действительно, тур настолько весёлый, что один из друганов группы, который просто собирался поприсутствовать на паре концертов, “забыл” вернуться на свою работу (в детское издательство) и быстренько был уволен.

Если большинство популярных в Англии групп не известны за пределами страны, “Muse” только что продали все билеты на концерты в залы вместимостью 2,5 тысячи человек по всей Европе. К тому же, факт, что у них на разогреве “Feeder”, группа, чей последний альбом занял 5 место в британских чартах, может дать вам понять, как высок статус девонского трио.

Сегодня — шестой из шести скандинавских концертов, “Muse” находится в прекрасном, прекрасном Копенгагене, доме Русалочки, родине известных по всему миру “Tivoli Gardens” (и самых больших. Возможно) . Барабанщик Дом Ховард внизу готовит в микроволновке попкорн (есть такой попкорн — его в микроволнуху суешь, и он готовится, причем уже с солью и маслом. Но в России я пока такого не видел. — прим. Сн.) , когда начинается наше интервью. Вверху, на задних сиденьях, я говорю Бэллами и Волстенхолму, какой опрятный и чистый у них дом. “А, это потому, что мы впервые едем отдельно от нашей технической команды”, — отвечает Бэллами. “Ну и как вам это?” — “Замечательно, — Бэллами улыбается, его глаза блестят. — Особенно, когда приходится принимать гостей”. А что за гости здесь бывали?

“Вам нужно спросить об этом у Дома, — усмехается Мэтт. — Он, конечно, будет отрицать это, но у меня есть видеозапись в доказательство. Однажды я показал эту запись ему, и он не узнал свой собственный член. Он подумал, что это я, поэтому я даже оскорбился”. Да, правильно… “Нет, серьёзно, однажды после вечеринки я захожу в раздевалку, а там очень темно. Слышу какие-то хлюпающие звуки в углу. Ну, я вышел, взял камеру, которой можно снимать в темноте, вернулся и заснял последние десять секунд, как раз когда он кончил”. Есть несколько вещей в жизни, которые я никогда не думал увидеть: падение берлинской стены, перемирие в Северной Ирландии или, например, как британский премьер-министр бьёт человека рыбой. Ну а сейчас на скользящей шкале возникает изображение Мэтта Бэллами, который с энтузиазмом мимикой изображает, как кончает на спину девушки. “В общем, у меня на записи получился „денежный кадр„ (money shot, денежный кадр, в порнушной терминологии — кадр, когда партнёр кончает на тело партнёрши. — прим.пер.) , — частит он. — Представляете?“. Прежде чем я могу ответить, Дом плюхается в кресло. Он выглядит сконфуженным раскатами смеха по всему автобусу.

“Что здесь происходит?” — спрашивает он, с широко открытыми глазами изображая невинность на своём лице. Честно, я только что задал себе тот же самый вопрос.

Прошло три часа. Бэллами, Волстенхолм и Ховард резвятся на солнышке, соревнуясь друг с другом в бросании камушков по поверхности озера. Мы в Кристиании, бывшей военной базе на острове в центре Копенгагена, ставшей пристанищем для самых разных представителей датчан — от панков-анархистов до курящих дурь хиппов, от левых радикалов до злостных уклонистов от налогов. Табличка на входе сюда гласит: “Сейчас вы покидаете The EEC”. Однажды здесь мы наткнулись на здание, выглядевшее как более разрисованный граффитчиками Кэмденский рынок с киосками, торгующими украшениями, однотонными футболками и бонгами. Была, правда, одна большая разница: к нам подошёл не слишком опрятный молодой человек, который сообщил, что в определённых местах этой коммуны фотографировать запрещено. И тогда мы понимаем, что практически в каждом киоске продаётся прямо-таки смущающее своим разнообразием количество лёгких наркотиков. Хотите купить дурь, Непальскую или Марокканскую в Копенгагене? Тогда вам нужно идти сюда. “Мы бывали раньше в Копенгагене, но у нас никогда не было времени заглянуть сюда, — говорит Дом, в то время как его коллеги по группе толкутся у одного ларька, чтобы приобрести целую сумку знаменитых городских галлюциногенных грибов. — Это здорово заводит”. Сегодня точно типичный день для “Muse” в этом турне. Группа не слишком перегружена промоушингом и, соответственно, имеет больше времени для осмотра достопримечательностей в тех городах, куда приезжают. Римский Колизей находится во главе их списка главных достопримечательностей — возможно, потому что каждую ночь в автобусе они смотрели “Gladiator” на DVD. Это также объясняет, почему весь вечер напролёт Бэллами пялится в книгу Оливера Рида.

Достаточно трудно как следует поговорить с Мэттом Бэллами. Чувствуется, что беседы с журналистами не входят в список его любимых дел, хотя он вежлив и учтив, но без чрезмерной теплоты. В его уме не сомневаешься, но через некоторое время он отпустит замечание типа “Мужик, который не хочет трахнуть всё, что движется, не настоящий мужик” без следа иронии. Он признаёт, что иногда бывает “довольно унылым ублюдком”, но сегодня, кажется, он выражает детский восторг по поводу всего, что видит.

Когда мы прогуливаемся по Кристиании, я рассказываю вокалисту о том, что один мой знакомый считает, будто друзья Мэтта уверены, что успех изменил его. Эти друганы ссылаются на то, что Мэтт сменил e-mail и не отвечает на звонки старых приятелей. “На самом деле, у меня было немного хороших друзей, и большинство из них сейчас со мной в этом турне, — говорит смущённо Мэтт. — Да, я изменил адрес электронной почты, но всё из-за того, что мне стала писать куча людей, которые угрожали убить себя, если я их не трахну. Также я сменил телефонный номер… Впрочем, честно говоря, я просто выбросил свой мобильник после того, как мне пришёл счёт на 1800 фунтов за один месяц. А так получилось из-за того, что мне пришлось за границей отвечать на звонки каких-то незнакомых людей. Я выкинул трубу в воду, а затем позвонил в “Vodafone” и сказал: “Засуньте свой счёт себе в задницу”. Рискуя получить тот же ответ, прошу Мэтта прокомментировать высказывание Келли Джонса из “Stereophonics”, который сказал про него что-то типа “у этого парня голова растёт прямо из задницы, так что он может очень много навонять”. “Ага, я мог бы очень много навонять, — саркастически смеётся Мэтт. — Но вряд ли я смогу навонять так, как Келли Джонс. Ведь он такой крутой. На самом деле, мы отыграли с ним пару концертов, и он был очень мил с нами. Не знаю, чем это я его так обидел. Во всяком случае, из-за этого меня бессонница не мучает”. Сегодняшний зал, “Pumpehust”, привлекает взгляд. Он украшен кактусами, гигантскими белыми шарами и прямоугольными вазонами с цветами, и очень напоминает “Changing Rooms”, в котором Лоренс Льюэлин-Боуэн снимал техасско-мексиканских цыпочек. Соответственно моменту, группа устраивает саундчек, надев высокие сомбреро.

Крис бренчит на акустичекой гитаре песенку “Say It Ain’t So” группы “Weezer”, в то время как Мэтт прогуливается кругами по центру комнаты около микшерного пульта, играя рифф из песни “Killing In The Name” группы “Rage Against The Machine”. Сразу же после этого группа немедленно даёт ТВ-интервью. Мы покидаем их на это время.

После улыбок перед камерами, Мэтт всё ещё пребывает в озорном настроении. В автобусе он треплется о глубоководном нырянии в Италии и приёме наркотиков в Амстердаме, пожалуй, этого вряд ли можно было ожидать от серьёзного молодого человека, каким все считали Мэтта. Когда я упомянул об этом, певец только пожал плечами и сказал: “Наша музыка и так слишком серьёзна, поэтому мы должны установить определённый баланс”. И замечает, что иногда гораздо легче быть разносторонней личностью.

Несмотря на такую искренность вокалиста, некоторые истории явно не были предназначены для моих ушей. Иногда казалось, что сейчас Бэллами готов рассказать о каком-то жареном факте, но прикусывал язык, как только его коллеги по группе начинали подавать ему предупреждающие знаки. Например, когда речь заходит об отношении к восхождению “Feeder”, Бэллами запинается: “Они хорошие парни, мы здорово с ними прокатились. Ммм… Но мы не возьмём их снова. Возьмём мы их снова? Нет, мы точно не возьмём их снова”.

Группа становится заметно менее скромной, когда я пытаюсь узнать, как они расслабляются после концертов. “Ага, мы пытаемся запихнуть в душ как можно больше женщин, затем снимаем их на камеру и прокручиваем их вот по этому плохому мальчику”, — говорит Дом, похлопывая по телевизору, стоящему сзади него. “Но сегодня, скорее всего, всё будет очень мило и тихо, — иронично говорит Бэллами. — Мы выпьем по маленькому стаканчику вина и обсудим, что нам нужно исправить в нашем шоу”.

Ну, если это называется “тихо”, то меньше всего хотел бы я их увидеть, когда они соберутся оттянуться по полной. То, что творится в тур-автобусе “Muse” после принятого на ура шоу, можно назвать как угодно, только не тишиной. Второй альбом “Rage Against The Machine” гремит из стерео, текилу и волшебные грибочки передают друг другу, они находятся в полном распоряжении тех, кто сейчас в автобусе. В туалете сидит датская девчонка, её штаны болтаются у неё в районе лодыжек. Наверху шесть самых привлекательных из когда-либо виденных мной женщин увиваются за участниками группы и техперсоналом. Мы знали, что здесь будет полный бардак, когда услышали днём, как один из персонала говорил трём возмутительно красивым исландским блондинкам, что сегодня вечером будет устроено соревнование: кто снимет на видео самый отвязный сюжет. Но это? Крис, признанный мастер группы по коктейлям, смешивает водку с текилой с вишнёвым соком в шейкере, в то время как Мэтт заводит интимное знакомство с двумя — да, их двое! — новыми друзьями. Парочки начинают разбредаться, а Дом берёт камеру, направляет на меня и велит мне поклясться, что я абсолютно ничего не видел. При этом подразумевается, что если я напечатаю что-нибудь такое, что выставит группу в неприглядном свете, они подадут на меня в суд.

Я бы хотел поведать вам все смачные детали, в самом деле, но правда в том, что когда в автобусе на задних креслах стало жарковато, я удалился с извинениями и смущением на лице. Момент, когда руки начинают исчезать под юбками, — хороший сигнал, что в моём присутствии больше не нуждаются. Я только скажу, что если вам когда-нибудь попадётся запись под названием “Muse: оттяг в Копенгагене”, знайте, что по сравнению с ней видео Памелы и Томми — просто какая-то образовательная программа.

Перед моим уходом Мэтт отрывается от своих прямо сейчас готовых к свадьбе исландских собеседниц и вскакивает с улыбкой на лице. “Понимаете, это как бы наше время, — усмехается он. — Это ничего не имеет общего с нашей деятельностью как группы. Это просто то, что мы можем сделать с нашими жизнями. Ведь это, возможно, лучшее время в нашей жизни. И было бы просто глупо с нашей стороны не воспользоваться этим, — Мэтт смотрит на окружающих и улыбается слегка виновато. — Мм… Отнеситесь к нам снисходительно, хорошо? — он смеётся. — Это ведь просто… развлечение”

Взято из Banana Galaxy.