Перевод: Belka, Joinmuse
Изображения голых знаменитостей можно найти повсюду, но вряд ли можно ожидать, что среди них окажутся MUSE.
Британское трио существует для своего театрального барок-н-ролла, а не для обнажения перед публикой.
Однако и такое можно найти, если знаете, где искать - главным образом, в доме Ховарда, где масляные портреты обнаженного Беллами украшают стены. Художник - готическая русская группи, которая, похоже, видит в фронтмене MUSE музу как таковую. Беллами не находит это столь... эээ... забавным (a-MUSE-ing)
- У нее странная фантазия, что я какой-нибудь Мэрилин Мэнсон, и она продолжает рисовать меня таким, и это ужасно, - говорит он. - Дом думает, что на самом деле это смешно, и он хранит у себя некоторые ее картины только ради того, чтоб мне становилось нехорошо. Я думаю, это как-то диковато, немножко чересчур.
Из уст короля рок-помпезности это звучит, пожалуй, лицемерно.
Как говорится в The Small Print, он - "священник, которому Бог никогда не платил". На сцене он - грандиозная фигура, задыхающаяся в мучительном фальцете о последнем шансе, безумии, конце мира.
В зависимости от вашего склада ума песни вроде TIRO заставляют вас вскидывать руки в экстазе или сжиматься в позе эмбриона в полном отчаянии.
Фанаты на концертах MUSE теряют всякий самоконтроль, бросаются с балконов и ломают себе ноги. В каком бы страшном воздействии на людей ни винили их музыку, группа сама пострадала от этого. Во время концерта в Атланте (Gеorgia) в этом году Беллами рассек себе гитарой верхнюю губу. Вскоре после этого во время июньского фестиваля в Glastonbury у отца Ховарда случился смертельный сердечный приступ. Это наводит на тревожные мысли о том, что последними словами на обложке третьего альбома MUSE были слова "на твой собственный риск".
Сегодня группа остановилась в Cincinnati, Ohio, где они выступают вместе с The Cure. Беллами полон оптимизма и болтает с умопомрачительной скоростью о несчастном случае в Атланте:
"На самом деле было два удара с размаху, и все вокруг было заплевано кровью" - и захлестнуто фанатизмом, на который вдохновляет их музыка.
- В наших песнях мы выражаем эмоции, которые погребены у нас внутри - и, возможно, те же эмоции спрятаны в глубине души у других людей; и я думаю, что у некоторых осознание, что они не одни, заставляет их проецировать собственное восприятие реальности на то, что они считают моим".
Он говорит, что он - застенчивый человек, которого нервное напряжение перед концертом заставляет превзойти самого себя (get the better of him). Даже так - его план весьма дерзок: он хочет, чтобы MUSE были известны как одна из самых лучших лайвовых групп в мире.
Устремления Беллами сформировались 10 лет назад, когда он и друзья детства Ховард и Вольстенхольм были скучающими длинноволосыми подростками, живущими в сонном городке Тейнмуте, Девон. Выступая на местном конкурсе рок-групп после всего лишь недельных совместных репетиций, они перебрали кучу названий - Carnage Mayhem, Gothic Plague, Fixed Penalty и Rocket Baby Dolls - прежде чем остановились на MUSE. После релиза двух независимых ЕР и индустриального гула своих electric-шоу они подписали контракт с лейблом Мадонны Maverick Records и выпустили дебютный альбом Showbiz в 1999 году.
Беллами взялся за пианино в 11 лет и учился играть блюзы, бросив это дело три года спустя, когда он открыл для себя гитару. Он больше не садился за пианино до 20 лет, когда впервые добавил клавишные в духе Philip Glass'а к песне Sunburn. Позже он открыл для себя романтическую фортепьянную музыку Рахманинова, Листа и Шопена. Несмотря на то, что для игры в энергичном стиле требовались особые навыки, он взял только один урок фортепьянной игры.
- Это был не очень хороший урок. Мне было 15 лет, я просто сел рядом с кем-то, и мне сказали, что я играю неправильно, так что я туда больше не возвращался. Это правда, у меня неправильная техника.
Я играю, как гитарист, играющий на фортепьяно, а это значит, что я ограничен в своих возможностях и есть вещи, которых я просто не могу сделать. Я на самом деле могу лишь играть в своем собственном стиле.
Теперь, когда три альбома MUSE в Британии стали платиновыми, а Absolution достиг топ-пятерки в 12 странах, пришло время взяться за Азию, Австралию, Новую Зеландию и самый крепкий орешек - Америку. MUSE играли здесь Big Day Out в этом году и выступили вместе с Red Hot Chili Peppers и Foo Fighters.
В следующем месяце они выступают с собственными концертами, открывая фестивали, рассчитанные на 100.000 человек, однако в реальности на небольшую толпу человек в 500.
- Замечательный контраст, - говорит Беллами. - Нам везет. Думаю, некоторым группам это было бы сложно, но для нас это восхитительное чувство - тот момент, когда ты чувствуешь, что люди открывают тебя впервые. Это напоминает мне, какими мы были во время нашего первого тура по Европе 3-4 года назад. Это восхитительное время!
Я напоминаю о проблемах, которые начались у Kiwi rock band Shihad, когда они приехали в Америку. Им пришлось изменить название, потому что оно звучало очень похоже на слово "джихад"...
Не сочтут ли американцы, что некоторые апокалиптические темы песен MUSE слишком близки их родине? Возьмите Apocalypse Please: "Declare this an emergency ... This is the end of the world. Proclaim eternal victory, come on and change the course of history".
- Некоторые взгляды, выраженные в альбоме, не обязательно должны соответствовать тому, о чем говорят в дневных выпусках теленовостей, - соглашается он. - Но я не думаю, что это должно так уж сильно волновать слушателей. Я же не нападаю на кого-то явно, не называю конкретных имен, или мест, или времени. Песни неоднозначны. Они больше об эмоциях, стоящих за всем этим, о том, что хотелось бы изменить в окружающем мире; это нечто противоположное разговорам об актуальных политических событиях, которые порождают в вас эти чувства.
Подобным образом Беллами хоронит то, что непосредственно вдохновило его на создание той или иной песни, в более широких темах. Вы никогда не догадаетесь, что Sing for Absolution родилась под впечатлением разрыва отношений длиной в шесть лет, если просто послушаете ее. Точно так же вряд ли вам придет в голову, что Thoughts of a Dying Atheist была написана человеком, который, как говорят, верит, что человечество - плод генетических экспериментов над обезьянами, проведенных внеземной цивилизацией, которая посетила Землю 300 тысяч лет назад. (теория, выдвинутая русским ученым Захарией Ситчиным).
Он предпочитает держаться на безопасном расстоянии от собственной рок-персоны:
- Многие американские артисты считают, что каждый элемент их жизни должен соответствовать их творчеству; они чувствуют, что должны сами быть этаким произведением искусства во всем - в том, как они одеваются, как выглядят, как живут, как общаются с другими людьми.
В этом есть хорошая и плохая сторона. Хорошо то, что никто не требует от тебя честности - ты в образе, и все тут. А плохо то, что это не позволяет тебе исследовать другие способы самовыражения. Если б я должен был всегда жить и одеваться в соответствии со своей музыкой, это было бы просто неудобно, а зачастую и социально неприемлемо.
Мои любимые артисты - это люди вроде Тома Уэйтса, которые в песнях исследуют разные характеры, - как некая противоположность тому, чтобы быть определенным характером в целом. От него все время допытываются, являются ли эмоции, которые он выражает в песнях, его личным опытом, или нет; но я верю, что да. Когда вы видите Тома Уэйтса вживую, на какое-то мгновение он кажется стариком, а в следующий миг - каким-то диким рэпером. Для меня свобода самовыражения в создании музыки очень важна, в противоположность осознанию себя как определенного типа личности.
Пожалуй, следовало бы сказать это русской группе, прежде чем она возьмется за создание очередного художественного полотна.
Write a comment